После поражения в битве под Полонкой (1660) московский царь создал новую армию под командованием Юрия Долгорукова c обновленным войском Долгорукий сначала пошел к Смоленску, а оттуда 8 сентября 1660 года выступил на Могилев.

Армия насчитывала 25-30 тысяч человек, однако планировалось, что под Могилевом количество воинов должно увеличиться приблизительно на 12 тысяч, их должен был привести воевода Хованский. Кроме того в том же направлении двигалось на воссоединение войско казак под командованием Василия Золотаренко общим количеством в 25 тысяч. В случае этого объединения под Могилевом могла появиться достаточно большая и опасная московская армия.

Великий гетман Литовский Павел Сапега, получая донесения разведки и понимая всю серьезность ситуации, пытался отработать стратегию защиты, с учетом того, что его армия была не столь многочисленной и вместе с войсками Чарнецкого и дивизией Паца насчитывала всего 12 тысяч солдат.

Приблизительно 24 сентября Долгорукий с войском остановился возле деревни Господа в 40-ка верстах от Могилева и раскинул там укрепленный лагерь.

Приблизительно в 10 верстах от них, в деревне Углы, недалеко от Горок, стояли воска Паца, к которым Сапега решил отправить на помощь хоругви Полубинского, а потом с основными силами подошел и сам. Таким образом противников разделяла только одна заболоченная река Бася и приблизительно три версты расстояния.

Несколько дней войска стояли друг против друга в напряженном ожидании битвы, обмениваясь пушечными выстрелами и небольшими стычками. Несколько хоругвей конницы периодически переправлялись через Басю, приближались к московскому лагерю, завязывали бой и отступали. Какие-то группировки солдат из войска Долгорукого выходили из укреплений и гнались за ними, но натыкаясь уже в поле на серьезное, укрепленное войско, тоже отступали. Генеральное сражение произошло 8 октября 1660 года. Ночью Сапега переправил все свои войска через Басю и разместил свои хоругви по центру, на правом крыле поставил дивизию Чарнецкого, а на левом - Паца. За ночь были подготовлены шанцы и артиллерия.

Битва началась в полдень. Московские войска вышли за укрепления, стороны обменялись артиллерийскими ударами, и обе армии столкнулись. На левом и правом фланге Пац и Чарнецкий быстро потеснили врага и, полностью разбив московские шеренги, погнали их. Однако, увлекшись погоней, они не заметили, что по центральному флангу Сапеги неприятелем был нанесен сильный удар. Московскому войску удалось откинуть конницу, и много пехотинцев полегло на поле в результате этой стычки. Захватив две пушки и несколько штандартов, они вернулись в свой лагерь.

К вечеру уже вся московская армия вернулась под защиту укреплений лагеря. Войска Сапеги, простояв возле обоза Долгорукова, вернулись за Басю, забрав с собой 7 пушек, 15 боевых флагов и много пленных, в том числе в плен попал и полковник Фон-Буковен. Общие потери солдат Долгорукого составили 1155 человек, из них 427 были убиты и 519 ранены. Войска Речи Посполитой потеряли приблизительно столько же человек.

После этой битвы противники по-прежнему остались стоять на своих позициях. Стычки время от времени возобновлялись. Понимая, что к Долгорукому вот-вот подойдут Хованский и Золотаренко со своими людьми, Сапега сначала отправил в сторону Друцка дивизию Чарнецкого, а затем и сам отошел к Шклову, откуда отправил войска на перехват Хованского. Возле Баси остались только лишь отделы Паца и Полубинского для блокировки Долгорукова.

В итоге Сапега разбил значительную часть войск Хованского, тем самым заставив его вернуться обратно в Полоцк. Долгорукий же, не имея указа от царя преследовать Сапегу, продолжал оставаться на месте ожидая подкрепления. Казаки Золотаренко тоже не дошли до Долгорукова.

Конечно, победа войск Сапеги над войсками Долгорукова была не очевидна при данном раскладе, но также очевиден и тот факт, что после битвы на реке Басе в 1660 году стратегическая инициатива перешла на сторону Речи Посполитой.

Когда в 1654 году Московское княжество в очередной раз развязало войну против Речи Посполитой, многие города в ВКЛ оказались не готовы к обороне. Часть сдавалась сразу, и лишь немногим удавалось держать осаду. Чаще всего это были те города, которыми владели магнаты.

Одним из таких укрепленных городов был Слуцк, принадлежавший Богуславу Радзивиллу. Перед самым началом войны Радзивилл как раз решил усилить оборонительные укрепления города. Под его личным контролем этой деятельностью занимался служивший у него обер-лейтенант Вильгельм Патерсон.

Патерсон работал очень интенсивно. В начале августа 1655 года ему удалось укрепить старую крепость, а в границах Нового Города была построена современнаяю на тот момент цитадель в староголландском стиле, которой дали название Новый Замок. Цитадель имелаформу квадрата и состояла из четырех бастионов с башнями, а также одного равелина. Замок был окружен широким рвом, соединённым с рекой Случь. Войти в замок можно было по разводному мосту через ворота в двухъярусной башне, которая была встроена в вал.

Город также был защищен по кругу земляными валами и бастионами в том же староголландском стиле. Ширина каждого вала была больше 26 метров, а высота равнялась 8 метрам. Общее число бастионов разных размеров на валах равнялось 12. Размещенная на бастионах артиллерия имела возможность дальнего обстрела подступов к крепости и ликвидировала так называемые мертвые зоны в непосредственной близости от валов. Дополнительно перед валами размещался ров, заполненный водой. В Слуцк можно было войти только через четверо укрепленных ворот. Три входа были были каменные: Виленские, Копыльские и Островские с башней, - они размещались в валах Старого города. Четвертые, Новомейские ворота, в Новом городе были деревянные. Подступ к городу осложнялся также самой географией местности, поскольку Слуцк окружали многочисленные болота, дороги были очень непростыми. Но зимой болота замерзали, и, чтобы нивелировать эту проблему, которая скорее даже упрощала подход к городу в эту пору года, Богуслав Радзивилл приказал, чтобы на болотах всегда находились люди, задачей которых было колоть лед возле валов.

Так или иначе к моменту подхода врагов к городу, городские укрепления были почти готовы. 31 августа 1655 года, за пару дней до появления московских войск во главе с Трубецким, Патерсон приказал сжечь Островское предместье, чтобы оно осложнить подход к укреплениям. В его подчинении находился полк численностью около тысячи человек, 140 человек венгерской пехоты и немного конных драгун. Эти солдаты всегда могли рассчитывать на поддержку со стороны землевладельцев с княжеских владений, на которых лежала обязанность выступать с оружием на призыв князя или в случае провозглашения посполитого рушанья.

Ожидаемый враг появился у города 2 сентября 1655 года. Московские войска разместили свой лагерь в четырех местах возле города, в том числе и в Троицком предместье. Они разместили артиллерию в церкви и монастыре Святой Троицы. Но их артиллерия была не столь многочисленной, чтобы обеспечить значительный обстрел.

Основные силы для осады Трубецкой сконцентрировал со стороны Нового Города, так как там еще не были достроены укрепления. Однако, ночью, со 2 на 3 сентября, обороне города удалось выкопать дополнительные окопы, несмотря на то, что ночью московские войска подходили к валам и криками пытались посеять неуверенность и панику у защищающихся.

3 сентября, как только рассвело, Патерсон приказал начать сильный обстрел московских позиций, им в ответ отстреливались только две пушки. После удачного попадания из пушки Адама Волакса по занятой врагом артиллерийской позиции, Троицкий монастырь сгорел и лишил осаждающих последних пушек. Поэтому на следующий день они использовали только ручные орудия. В письменном виде Трубецкой предложил городу сдаться, но в ответ получил только залпы из пушек по своим позициям.

Поскольку капитулировать город отказался, Трубецкой попытался вызвать пожар деревянных застроек. Вечером 4 сентября он приказал поджечь Троицкое предместье, пользуясь тем, что ветер дул в сторону города. Однако, сгорело лишь Троицкое предместье вместе с Троицкой церковью, и только затруднило подход к оборонительным валам для осаждающих.

После неудачных попыток захватить город Трубецкой решил 6 сентября отойти в сторону Ивани и Несвижа. Этот краткосрочный период обороняэщиеся использовали с толком, успешно завершив строительство укреплений города Московские же войска, разграбив и спалив Новогрудчину, под Слуцком снова появились 27 сентября с казацким подкреплением.

Трубецкой пытался запугать защитников Слуцка, на безопасном расстоянии демонстрируя им всю мощность своего войска. Однако атаковать крепость всё же не решился. Защитники пытались его спровоцировать на нападение, поскольку в развалинах сожженного монастыря Святой Троицы была устроена засада. Но Трубецкой лишь направил в город несколько писем и царскую грамоту, на которую получил следующий ответ: Слуцк кровью, а не письмами надо добывать.

Так и не решившись на штурм, московский князь 29 сентября дал своим войскам приказ к медленному отступлению. Заключительным этапом этой осады стала получасовая стрельбы на одном из гребней на Случи, в ходе которой, людям капитанов Журавского и Войцеха Славковского удалось выбить оттуда противника. Видя отступление неприятеля, из города вышли несколько хоругвей во главе с Патерсоном, чтобы попытаться спровоцировать в очередной раз нападение противника и все-таки задействовать подготовленную осаду возле реки Случь Московиты, однако, вызова не приняли и продолжили отступление по другому берегу реки. На следующий день, 30 сентября, они сожгли свой лагерь и окончательно отошли от Слуцка.

Крымские татары не раз нападали на земли Великого Княжества Литовского. И основной целью всегда был грабеж, а также захват в плен как можно больше людей для продажи их в рабство. Основная тактика – быстрое и неожиданное нападение, осады городов им были неинтересны и невыгодны.

Путь к землям ВКЛ и другим соседним государствам у крымских татар начинался с Перекопа (крымско-тат. Ор-Капы), города-крепости, который долгое время выполнял функцию ворот в Крым. Свое название он получил потому что находился у рва, который был вырыт на перешейке, образующем связь между Крымским полуостровом и материком.

После прохождения Перекопа крымскому войску необходимо было переправиться через Днепр, и сделать это можно было через существующие в то время три переправы. Чаще всего татары пользовались переходом возле острова Тавань, где во времена Витовта действовала таможня и до которого был всего один день пути. Помимо этого, в этом месте приток Днепр и его левый приток Конка (ранее татары ее называли Конская Вода) были спокойными и не широкими, что позволяло легко переходить их. Из оставшихся двух переправ одна находилась возле устья притока Днепра реки Тягинка, которая так и называлась - Тягинская переправа. Вторая находилась возле Очакова и, соответственно, носила название Очаковская.

После переправы через Днепр для татар открывались пути по широким и ровным степным просторам. Когда они переправлялись через таваньскую переправу, то дальше двигались в пределах междуречья Днепра и его притока, реки Ингулец. Тут начинался так называемый «Черный путь». Такое название он получил от большого и густого черного леса, который начинался в верховьях рек Ингул и Ингулец под Черкассами и тянулся полосой на юг до самого Корсуня. В черном лесу татары могли отдыхать, прятали добычу и совершали неожиданные набеги на близлежащие территории.

Минуя Черный Лес, татары далее двигались между притоками Днепра, рекой Рось и Тясмин, с одной стороны, и притоками Буга, с другой. Затем путь лежал в междуречье Буга и Тетерева, а далее - между Бугом и притоками Припяти, реки Случь и Горынь.

Добравшись до Белой церкви, татары могли выбрать путь в нескольких направлениях. Один шел в сторону - Волынского Заславля, Владимира-Волынского, Кременца, Луцка и Белза. Второй путь вел на север, в сторону Припяти. Этот путь считался у татар весьма удобным, хоть ландшафт здесь со степного и лесного менялся на болотисто-лесной. Но зато данный маршрут позволял им легко попасть почти в центр ВКЛ.

На данном отрезке пути главное препятствие представляла река Припять. Перейти ее можно было лишь через броды возле Турова, Пинска, Петрикова и нескольких других городов. В некоторых случаях татары могли переправляться через Днепр возле Лоева. И тогда они двигались по водоразделам Случи, Птичи и Березины, петляя по лесам и болотам. Известен был также еще один путь, который назывался «Кучманским». Свое название этот путь получил от урочища Кучман. Он начинался там же, где и Черный, но недалеко от Тавани в районе Мертвых Вод отделялся от него. После переправы через Южный Буг путь татар лежал между водоразделами Буга и Днестра в направлении Подольской земли и Красной Руси.

В среднем, дорога от Крыма до Полесья, Слуцкой, Туровской, Пинской и других центральных земель ВКЛ занимала 6-7 дней. Татары так быстро двигались благодаря своим быстрым и выносливым коням породы «Бахмат». Каждый татарский воин брал с собой до пяти коней, которых постоянно меняли. Кроме того, татары никогда не обременяли себя лишним обозом.

По степи они обычно двигались монолитной колонной, которая в ширину могла занимать до нескольких сотен метров, а в длину растягиваться на несколько и более километров, в зависимости от количества человек в войске. Вперед всегда отправлялись разведчики для добычи информации о противнике. Приближаясь к границе с ВКЛ, татарское войско делилась на части по несколько сотен человек, и, чтобы противник их не заметил, они передвигались по оврагам и ложбинам. Для коммуникации между собой использовали различные условные знаки, например, зажигали овечью шкуру, ночью высекали кремнем искру, пускали коней по кругу и т.д. Благодаря этой тактике стражникам пограничных земель было трудно установить количество татарского войска, его намерения, место и время сбора.

Передвигалось татарское войско как днем, так и ночью. Татары могли спать прямо в седлах, были очень выносливые и приспособленные ко всем походным и погодным условиям: жаре, холоду, жажде и голоду. Помимо этого, каждый татарин, с детства ведущий кочевой образ жизни, прекрасно ориентировался на местности и не только по звездам, солнцу, но и по размещению долин, рек, озер, холмов и оврагов, направлению ветра, расположению кустов, камней и даже вкус воды мог служить им ориентиром. Двигаясь по территории ВКЛ, татары соблюдали очень жесткую дисциплину и избегали стычек с литовскими войсками.

Если в лесах и болотах легко спрятаться войску, то в степи, где все пространство открытое, это сделать трудно. Поэтому, чтобы их не отследили, татары применяли следующую хитрость. После ночлега войско делилось на отдельные части, которые двигались в разные стороны. Затем каждый отдел опять делился на части и вновь расходился в разные стороны. Позднее они встречались в определенном месте и снова расходились, до тех пор, пока все войско снова не собиралось в условленной точке. Большие стоянки всегда легко отследить по сильно примятой, вытоптанной траве, сломанным веткам и т.д. После ночевки маленьких отрядов трава поднималась на следующее же утро и скрывала все следы пребывания.

После набегов, татары пытались так же быстрой уйти назад в Крым с награбленным и пленными, пока не собрались войска ВКЛ и не нагнали их. Бывали случаи, когда им удавалось уйти безнаказанно, а бывали, когда их настигали войска ВКЛ и почти полностью разбивали. Один из самых крупных набегов татар в 16 веке закончился их почти полным разгромом в битве под Клецком.

Великий князь Литовский и король Польский Сигизмунд III Ваза, стремясь укрепить в Речи Посполитой королевскую власть и ограничить влияние сейма со шляхтой, вызвал у половины из них резкое недовольство и сопротивление его действиям.

Этот конфликт интересов в итоге привел к рокошу (легальное восстание шляхты против короля), который возглавил воевода краковский Николай Зебжидовский, в ВКЛ его активно поддерживал Януш Радзивилл. Отправной точкой для рокаша стал частный спор между Сигизмундом III и Николаем Зебжидовским по поводу внешней политики Речи Посполитой, за что король приговорил его к смертной казни, но затем изменил ее на пожизненное изгнание.

Зебжидовский же и его сторонники обвинили короля в попытке введения абсолютной монархии, а также в окружении себя иностранцами, иезуитами, сговоре с Габсбургами, провальной политике в войне со шведами и другими злоупотреблениями. Целью рокоша было сместить Сигизмунда III с престола. И они начали действовать, стали собирать войска.

Но своевременные грамотные действия королевского двора привели к тому, что многие недовольные успокоились и рокошанам в итоге удалось под свои знамена собрать только 5000 человек (4000 легкой конницы и 1000 пехотинцев почти без артиллерии). Боевым опытом могли похвалиться лишь только Стабровский и сам Радзивилл.

В отличие от рокашан, в королевском войске боевой опыт имели оба великих гетмана Ян Карл Ходкевич и Станислав Жолкевский. В войске короля также были опытные ротмистры Ян Петр Сапега и Теодор Ляцкий, участвовавшие в Ливонской войне, а также много других опытных офицеров. Войско Сигизмунда III насчитывало 8000 человек, из них: 2000 профессиональной тяжёлой отборной кавалерии, магнатские частные войска, 4500 пехоты с сильной артиллерией.

И как бы войска короля не желали воевать против своих сограждан, сопротивлялись, передавали данные о планах королевского войска рокошанам, массово дезертировали так, что Ходкевичу пришлось распустить свою хоругвь и потом набрать новую.

6 июля 1607 под Гузовом произошла решающая битва.

Королевские войска обошли рокошан и стали на возвышенности на юго-западе от их обоза, получив дополнительно к численному превосходству еще и тактическое. Гетманы короля долго не могли прийти к единому решению, в итоге войска были поделены на три части, каждая из которых была построена в две шеренги. На правом фланге стал Ян Ходкевич с войсками ВКЛ, в центре - Ян Потоцкий с частными войсками сторонников короля, на левом фланге поставили Станислава Жолкевского с королевскими войсками и артиллерией. За правым флангом разместился резерв во главе с Сигизмундом III.

Рокошане встали на болотистой равнине. На правом фланге с венгерской пехотой и своим частным войском стоял Гербурт (сторонник Зебжидовского и один из руководителей рокоша), по центру - Зебжидовский, на левом фланге - Радзивилл со своей кавалерией.

В первом же столкновении четыре эскадрона, посланные на поддержку Ходкевичу, бежали и оголили фланг, после чего кавалерия Радзивилла пробила его шеренги. Все это время пехота Потоцкого, которая находилась рядом, не дала ни одного залпа, а Жолкевский, у которого было ровно столько же людей, сколько и у рокашан, не тронулся с места. Однако Сигизмунд, который стоял за пробитыми шеренгами с резервом не дрогнул и остался на месте, хотя ему советовали бежать. Личный пример короля и грамотные действия тяжелой кавалерии Ходкевича позволили взять ситуацию под контроль. И пехота все-таки открыла огонь, и окончательно остановила кавалерию Радзивилла.

На цетральном фланге столкновение Потоцкого и Зебжидовского никаких результатов не принесло, и ход битвы был решен на флангах, которыми комадовали Жолкевский и Гербурт. Великий гетман хоть и не сумел в первой атаке смять венгерскую пехоту Гербурта, но, когда к нему подошла на помощь наемная королевская пехота, рокошане дрогнули и побежали. Ян Ходкевич отказался преследовать и добивать убегающих, чем сохранил немало жизней.

К пленным и раненым победители проявили милость и оказали им медицинскую помощь. Всего в битве погибло 1230 человек из которых сторонников короля было только 30 воинов. В плен попал Гербурт, витебский воевода Пац и другие, в основном поляки.

Несмотря на победу, Сигизмунду не удалось полностью остановить действия рокошан. Однако они войска больше не собирали и не стремились снова к военному столкновению. Вскоре обе стороны пришли к осознанию той цены, которую они заплатили за эту братоубийственную войну. В итоге в 1609 году, Сигизмунд III отказался от своих планов абсолютизации королевской власти и простил всех участников рокоша.